Инвестор, который верит в Россию

В то время как ситуация на американском фондовом рынке пока остается сложной, активность на рынках стран Восточной Европы растет по мере того, как такие страны, как Польша и Венгрия готовятся к вступлению в Европейский Союз. В то же время, успех экономических реформ в России привел к росту ее фондового рынка. Все эти события играют на руку Джеку Амоффу, менеджеру инвестиционной компании Pictet Eastern European Fund.

По словам Амоффа, Восточная Европа не повторит опыта России, в которой экономический бум 1998 года обернулся кризисом. Дело в том, что в настоящее время многие восточноевропейские компании адаптировали свои системы корпоративного управления и подготовки отчетности в соответствие с международными стандартами. В результате, считает Арнофф, сегодня инвестиционную привлекательность местных компаний стало возможно оценивать по тем же критериям, что и их западных конкурентов, тогда как прежде их оценка основывалась на стабильности национальных валют и уровне инфляции.

Высокая эффективность фонда, в котором работает Амофф, позволила ему заслужить у экспертов агентства Standard & Poor«s рейтинг 5 STARS (»Покупать!"). В прошлом году возвратность средств, вложенных через Pictet Eastern European Fund, составила 26.7%, в то время как региональный фондовый индекс FTSE Eastern Europe Turkey Index за тот же период вырос всего на 2.48%. В этом году фонд несколько приотстал, так как из-за действующих правил доля акций ведущих российских нефтяных компаний в его инвестиционном портфеле меньше, чем их вес в индексе (примерно 30%). По состоянию на май текущего года, Pictet Eastern European вырос на 10.8%, в то время как региональный фондовый индекс вырос на 19.2%.

Ниже мы предлагаем вашему вниманию интервью, данное Амоффым представителю Standard & Poor's Биллу Гердесу, в котором он рассказывает о специфике инвестиционной деятельности в странах Восточной Европы.

Standard & Poor's: Каково ваше инвестиционное пространство?

Амофф: Мы инвестируем в странах Восточной Европы (Польше, Венгрии и Чехии), на Балканах (В Румынии, Болгарии и Хорватии) и в странах Балтии (в Эстонии и Латвии). В настоящее время эти страны приближаются к вступлению в Европейский Союз, причем их путь в ЕС строго обусловлен заключенными соглашениями. Мы также инвестируем в России, картина рисков в которой отличается от Восточной Европы, и в Турции, которая с точки зрения рискованности находится между Россией и Восточной Европой из-за своих нерешенных политических проблем. В настоящее время все эти страны представляют собой развивающиеся рынки, однако, после вступления стран Восточной Европы, и, возможно, Турции в ЕС, эти государства станут частью общеевропейского рынка.

S&P: Как повлияет вступление в ЕС на Восточную Европу и Турцию?

А.: Это очень сложный процесс. После того, как эти страны станут частью ЕС, инвестиции там станут менее рискованными, в результате чего стоимость местных активов должна будет возрасти. Когда риск снижается, активы дорожают: об этом можно судить на примере Греции и Португалии, чьи фондовые рынки пережили период сильного роста в преддверии их вступления в Союз. В настоящее время восточноевропейские государства еще не вступили в эту фазу, однако в ближайшие шесть-семь лет они будут предоставлять прекрасные возможности для инвестирования.

S&P: Расскажите нам о том, как вы выбираете акции.

А.: Мы действуем «снизу-вверх», пытаясь определить те факторы, которые могут привести к росту той или иной компании. В настоящее время стоимость акций восточноевропейских компаний чрезвычайно низка по сравнению с уровнем цен на мировом рынке, так что очень важно заранее увидеть потенциальные возможности для их роста.

Кроме того, мы оцениваем рискованность вложений «сверху-вниз» на основании анализа макроэкономической ситуации в той или иной стране. Получив данные такого анализа, мы можем заключить, является ли низкая стоимость акций той или иной компании результатом ее собственной недостаточной эффективности, или же она обусловлена макроэкономическими проблемами. Возьмем для примера Турцию, в которой действует множество хороших компаний. Их акции предлагаются по очень дешевой цене, однако они не пользуются спросом из-за плохой макроэкономической ситуации в этой стране.

На наш взгляд, инвестиционное пространство состоит из трех групп: акции компаний, оцениваемые в соответствии с их финансовыми показателями, акции банков, оценка которых основывается на их возвратности и на состоянии их финансовых потоков, а также быстро растущие акции перспективных компаний, представивших уникальные продукты или занимающих на рынке уникальное положение. В последнем случае мы оцениваем акции в индивидуальном порядке.

S&P: Какое значение вы придаете макроэкономическим факторам?

А.: Мы не вкладываем более 50% нашего портфеля в акции одной и той же страны. За исключением этого, мы не ставим каких-либо иных ограничений по вложению средств в те или иные страны.

Несколько лет назад фонды оценивали инвестиционную привлекательность на макроэкономическом уровне, а не на уровне отдельных компаний, однако в настоящее время этот подход уже устарел. Так, динамика цен на акции восточноевропейских компаний обуславливается не столько макроэкономическими факторами, сколько положением конкретного предприятия. Даже в России, где макроэкономическая ситуация чрезвычайно специфична, существует резкое различие между динамикой цен на акции компаний в различных секторах экономики, например, в нефтедобывающей отрасли и в обрабатывающей промышленности.

S&P: Насколько существенны различия между странами в области финансового регулирования или степени прозрачности корпоративных отчетов?

А.: В настоящее время эта проблема практически ушла в прошлое. Сегодня восточноевропейские рынки достаточно прозрачны: 70% тех предприятий, в акции которых мы инвестируем, подготавливают свою корпоративную отчетность в соответствии с принципами GAAP (Generally Accepted Accounting Principles - «Общепринятые принципы бухучета», система требований к состоянию корпоративной отчетности принятая в США) или с международными стандартами бухучета.

S&P: Страхуетесь ли вы от колебаний валютных курсов?

А.: Нет. Наша система оценки инвестиционной привлекательности акций учитывает такую возможность. Кроме того, мы считаем, что динамика фондовых рынков, как правило, нивелирует эффект от колебаний валютных курсов.

S&P: Где в настоящее время размещены ваши активы?

А.: В настоящее время 48.7% нашего фонда приходится на ценные бумаги российских компаний. Россия заняла доминирующее положение в нашем портфеле с начала прошлого года. Далее идут Турция (11%), Чехия (9.2%), Польша (почти 7%) и Венгрия (6.2%). Российский рынок предлагает самую большую капитализацию на нашем инвестиционном пространстве, и в настоящее время на нем происходит крупномасштабная реструктуризация. Мы плотно работаем на российском рынке в течение достаточно продолжительного времени, и его перспективы по-прежнему представляются нам вполне благоприятными, даже несмотря на то, что развитие этого рынка происходит несколько быстрее, чем следовало бы.

S&P: Несколько лет назад российский рынок уже переживал подобный подъем, в конце концов обернувшийся крахом. Как вы считаете, может ли это произойти еще раз?

А.: Нет. С точки зрения инвестора, сегодняшняя Россия и Россия тех дней - это две разных страны. За последние два года администрация президента Путина достигла впечатляющих результатов в реформировании местной экономики. Русские действительно смогли сделать то, что они обещали. В настоящее время Россия имеет существенный бюджетный профицит, крупнейший за всю свою историю. Что же касается местного фондового рынка, то цены на акции местных компаний до сих пор остаются привлекательными в сравнении с другими развивающимися рынками, не говоря уже о рынках развитых стран. То, что мы уделяем столько внимания России, объясняется тем, что этот рынок начинает расти с заметно меньшего уровня, чем рынки других восточноевропейских стран, так что возможности роста там существенно выше.

S&P: Российская экономика многое выиграла из-за роста цен на нефть. Что станет с ней, если цены на этот товар вновь упадут?

А.: Безусловно, это повлияет на российские рынки. Однако, по мере возрождения ее экономики, Россия все в меньшей степени зависит от экспорта нефти. Кроме того, местные власти ведут очень разумную бюджетную политику. Так, при составлении бюджета на текущий год они предположили, что цена нефти не поднимется выше $18 за баррель. Как вы знаете, на самом деле цена шагнула далеко за эту отметку.